Гостевая книга

Алексеев В. В., Нефедов С. А.

ТЕХНОЛОГИЧЕСКАЯ ИНТЕРПРЕТАЦИЯ ИСТОРИИ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

Наше время является временем пересмотра привычных взглядов, временем поиска новых подходов к оценке исторических событий. Предлагаются новые теории и заново рассматриваются старые, те, что были когда-то отвергнуты по политическим или иным мотивам. Одной из таких отвергаемых прежде и воскрешенных ныне теорий является диффузионизм - концепция истории, весьма популярная в 20-х и 30-х годах нашего столетия. Как известно, создатель этой концепции Фриц Гребнер считал, что сходные явления в культуре различных народов объясняются происхождением этих явлений из одного центра. Последователи Гребнера полагают, что важнейшие элементы человеческой культуры появляются лишь однажды и лишь в одном месте в результате великих, фундаментальных открытий. В общем смысле, фундаментальные открытия - это открытия, позволяющие расширить экологическую нишу этноса. Это могут быть открытия в области производства пищи, например, доместикация растений, позволяющая увеличить плотность населения в десятки и сотни раз. Это может быть новое оружие, позволяющее раздвинуть границы обитания за счет соседей. Эффект этих открытий таков, что они дают народу-первооткрывателю решающее преимущество перед другими народами. Завладев новым оружием, народ, избранный богом, начинает расселяться из мест своего обитания, захватывать и осваивать новые территории. Это продвижение приобретает характер волны завоеваний; народы, подвергшиеся нашествию, либо истребляются, либо подчиняются пришельцам и становятся их рабами и данниками.

Первой исторически зафиксированной волной завоеваний было великое арийское нашествие XVIII-XVI веков до н. э. - в это время арии заняли Восточную Европу, прорвались на Ближний Восток, завоевали часть Индии и Ирана. Первопричиной этой грандиозной Волны было изобретение боевой колесницы; боевая колесница была фундаментальным открытием ариев, их всепобеждающим новым оружием. Другой пример фундаментального открытия - освоение металлургии железа. В середине VIII века ассирийский царь Тиглатпаласар III создал тактику использования железа в военных целях - он создал вооруженный железными мечами "царский полк". Это было фундаментальное открытие, за которым последовала волна ассирийских завоеваний и создание великой Ассирийской державы. Ассирийская держава погибла в конце VII века до н. э. в результате нашествия мидян и скифов. Скифы были первым народом, научившимся стрелять на скаку из лука, и передавшим конную тактику мидянам и персам. Появление кавалерии было новым фундаментальным открытием, вызвавшим волну завоеваний, результатом которой было рождение мировой Персидской державы. Персов сменили македоняне, создавшие македонскую фалангу - новое оружие, против которого оказалась бессильна конница персов. Фаланга воочию продемонстрировала, что такое новое оружие - до тех пор мало кому известный малочисленный народ внезапно вырвался на арену истории, покорив половину Азии. В начале II века до н.э. македонская фаланга была разгромлена римскими легионами - римляне создали маневренную тактику полевых сражений; это было еще одно фундаментальное открытие - ведь новым оружием может быть не только собственно вооружение, но и новая военная тактика.

Не следует думать, что волны завоеваний были реальностью лишь древнего мира или средних веков - это была реальность всей мировой истории. Европейцы потеряли ощущение этой реальности лишь потому, что в XVIII-XIX веках волны нашествий исходили из Европы. Фундаментальным открытием XIX века было нарезное огнестрельное оружие; это открытие стало достоянием сразу нескольких стран Европы, поэтому волна завоеваний ушла в Азию и Африку - она привела к созданию колониальных империй. Многие народы Азии и Африки были обращены в рабов "белого человека" - потому что новое оружие во все времена несло побежденным рабство.

Таким образом, культурно-историческая школа представляет историю как динамичную картину волн завоеваний, порождаемых происходящими в разных странах фундаментальными открытиями. По существу речь идет о технологической интерпретации исторического процесса, о том, что исторические события определяются не чем иным, как развитием техники и технологии - и в особенности военной техники.

- Война - это великое дело для государства, - писал великий философ и полководец Сунь-цзы. - Война - это корень жизни и смерти, это путь существования и гибели. Это нужно понять.

*

Новое оружие обеспечивает его обладателям решающее преимущество перед другими народами, и история дает очень мало примеров битв, в которых, народу, подвергшемуся нашествию, удавалось остановить Волну. В 732 году в битве при Пуатье франкам удалось остановить обрушившееся на Европу арабское нашествие. Новым оружием арабов была тяжелая кавалерия - всадники, одетые в кольчуги, вооруженные саблями, и сидевшие в седлах, опираясь на стремена. Франки сумели быстро перевооружиться по арабскому образцу и создать рыцарскую конницу; это реформа определила весь ход европейской истории. Другой пример - это Полтавское сражение 1709 года; после поражения под Нарвой русским удалось быстро перевооружиться и перенять новое оружие шведов, легкие полевые гаубицы. Русским, так же как и франкам, удалось воспользоваться паузой в наступлении противника - это был счастливый случай; если бы враг не остановил на время своего наступления, история пошла бы по иному пути. Имеется лишь один пример, когда народу, подвергшемуся удару Волны, удалось перенять оружие противника прямо в ходе сражений. Этот пример - Великая Отечественная война.

В период между двумя мировыми войнами многие военные теоретики говорили и писали о том, что использование танков приведет к перевороту в военном деле. Однако военное руководство обычно стояло на консервативных позициях: "Ни во Франции, ни в Англии не сознавали последствий этого нового обстоятельства", - признавался Уинстон Черчилль. В Советском Союзе предпринимались попытки создания механизированных корпусов, но отсутствие надежной радиосвязи привело к тому, что эти корпуса оказались неуправляемыми; в сентябре 1939 года они едва не заблудились на просторах Западной Украины и через месяц были расформированы. Последовательная работа по созданию нового оружия велась лишь в Германии - поэтому его создателем можно по праву назвать командующего одной из первых немецких танковых дивизий, генерала Гейнца Гудериана. В 1937 году Гудериан опубликовал книгу "Внимание, танки!", в которой описал стратегию, которую позже стали называть "блицкригом", "молниеносной войной".

Идея блицкрига заключалась в том, что танковые колонны внезапно, без артподготовки, обрушиваются на узкие участки вражеской обороны, взламывают ее и выходят на оперативный простор. Они стремительно движутся по дорогам в тылу противника и смыкают клещи в глубине вражеской территории. Армии противника оказываются в окружении, без боеприпасов, без связи, с нарушенным управлением; солдат противника охватывает паника - и через некоторое время они вынуждены капитулировать. Огромная роль в блицкриге отводилась взаимодействию танков и авиации; самолеты-штурмовики должны были постоянно сопровождать колонну танков и расчищать ей дорогу. Авиация выбрасывала десанты, чтобы захватить мосты на пути движения; транспортные самолеты обеспечивали снабжение боеприпасами и в случае необходимости - горючим. Танки сопровождала пехота на бронетранспортерах, а вслед за танковыми дивизиями следовали моторизованные дивизии, создававшие внутренний фронт окружения. Едва ли не главным в этой стратегии было поддержание устойчивой радиосвязи; каждый немецкий танк имел рацию; танки постоянно поддерживали связь с авиацией и наводили ее на цель, а авиация сообщала танкистам обо всех передвижениях противника.

Таким образом, идея блицкрига не сводилась к танковому прорыву; новым оружием, изобретенным Гейнцем Гудерианом, был не просто танк, а тактика использования танков во взаимодействии с авиацией и мотопехотой. При этом ставка делалась не на огневую мощь, а на скорость и маневренность; все подчинялось принципу "быстрее вперед!" - поэтому пехота была посажена на бронетранспортеры, а вместо артиллерии использовалась авиация. Это была рискованная стратегия; она требовала, чтобы все танки были отняты у пехотных дивизий, собраны в танковые корпуса и использовались в первом ударе. В отличие от французских и русских дивизий, немецкие пехотные дивизии не имели танков - поэтому немецкая пехота была заведомо слабее пехоты противника. Пехоте предназначалась пассивная роль; она должна была держать фронт окружения до тех пор, пока у противника не кончатся боеприпасы.

На больших маневрах осенью 1937 года Гудериан продемонстрировал Гитлеру и Муссолини всю мощь идущей на прорыв танковой армады. Впечатление было сильным, Гитлер назначил Гудериана командиром первого немецкого танкового корпуса и поручил ему руководить танковыми войсками при оккупации Австрии. Была развернута программа строительства бронетанковых соединений; войска получали танки новых типов, было налажено производство бронетранспортеров. Появились самолеты, которые должны были поддерживать пехоту и танки - знаменитые пикирующие бомбардировщики Ю-87. В ноябре 1938 года Гудериан был назначен генерал-инспектором бронетанковых сил, и Гитлер в личной беседе обещал ему всяческую поддержку в создании нового рода войск. Однако верховное командование вермахта не верило в возможности нового оружия и считало Гудериана авантюристом. Все начинания генерал-инспектора встречали упорное сопротивление главнокомандующего Браухича и начальника генштаба Гальдера; в преддверии войны с Польшей Гудериана отправили в войска простым корпусным командиром. Браухич и Гальдер были не одиноки в своем консерватизме, военное руководство других стран также скептически относились к возможностям массированного применения танков. Таким образом, сложилась парадоксальная ситуация: накануне второй мировой войны никто не знал о существовании нового немецкого оружия - и сами немцы не сознавали его возможностей.

Сегодня, зная о произошедшем впоследствии, многие склонны обвинять политиков в близорукости и ошибках. Однако в те времена никто не мог представить того, что произойдет в ближайшем будущем - никто не знал о существовании нового оружия. Военные и политические деятели исходили из старых представлений о мощи европейских армий. В соответствии с этими представлениями сильнейшей из этих армий была французская; Черчилль считал ее "наиболее подготовленной и надежной мобильной силой в Европе". Польская армия считалась сильнее русской - ведь поляки одержали верх в войне 1920 года, поэтому Англия и Франция предпочитали иметь в союзниках не Россию, а Польшу. Германская армия находилась еще на стадии формирования, и фюрер говорил своим генералам, что не собирается начинать войну раньше 1943 года. В 1939 году немецкие генералы считали войну гибельной: они не верили, что удастся одержать быструю победу над Польшей. Поляки, со своей стороны, были уверены, что выдержат удар немцев: французы обещали им, что на 15 день войны перейдут в генеральное наступление на западном фронте.

Многие западные историки полагают, что Англия своими необдуманными действиями спровоцировала Гитлера напасть на Польшу. Однако Гитлер смог решиться на это, лишь заключив соглашение с Россией; он убедил немецких генералов в том, что Россия ударит в тыл полякам - и они одержат быструю победу. Сталин, в свою очередь, был уверен в том, что заключает выгодную сделку: он получит часть Польши, а на западе начнется долгая война между врагами России. Все действовали из традиционных представлений - никто не предвидел грядущих событий, никто не знал, что в руках Германии находится новое оружие.

Гитлер до последнего момента рассчитывал, что ему удастся избежать мировой войны. Очевидцы утверждают, что при известии об английском ультиматуме фюрер едва не упал в обморок - но вскоре его настроение заметно улучшилось. Побывав в корпусе Гудериана, фюрер был восхищен быстротой его продвижения и тем, что оно проходит почти без потерь. Новое оружие начало действовать - это было настолько неожиданно, что немцы сами удивлялись своим успехам. 600 танков 16 танкового корпуса с ходу прорвали польскую оборону и, пройдя за 8 дней 240 километров, подошли к Варшаве; корпус Гудериана за две недели преодолел 700 километров и достиг Бреста. 16 сентября польское правительство бежало в Румынию; окруженные в нескольких "котлах" 700 тысяч польских солдат положили оружие. "Успехи войск баснословны", - писал начальник германского генштаба генерал Гальдер. Потери германской армии были минимальными - 8 тысяч человек.

Многие историки и политики обвиняли Францию в том, что она не оказала помощи Польше - но в действительности, французская армия просто не успела этого сделать; новое оружие разрушило все планы. Многие историки удивляются тому, что затем началась "странная война" - но в действительности, в этой войне не было ничего необычного. Странная война - это была обычная окопная война образца 1914-18 годов; в те времена зимой на фронте всегда наступало затишье, противники не вели активных операций. "Странной" эта война стала лишь впоследствии, по контрасту с тем, что происходило позже - новое оружие изменило восприятие войны и ее характер, боевые действия стали вестись и зимой.

Французские генералы воевали как двадцать лет назад, они еще не поняли, что произошло в Польше. Но Гитлер сразу осознал, что в его руках находится новое оружие. Его первой реакцией был восторг, второй - желание как можно быстрее атаковать Францию. Однако блицкриг в Польше не убедил немецких генералов: они продолжали хранить осторожность, они говорили, что Франция - это не Польша. Браухич и Гальдер воевали как двадцать лет назад, они всячески оттягивали наступление на Западе: они, как и раньше, считали его гибельным. Чтобы предотвратить "гибель Германии", немецкие генералы составили заговор против фюрера - такого еще не было в германской армии. В других странах так же не верили, что немцам удастся повторить блицкриг на полях Франции: никто, кроме Гитлера (и Гудериана), еще не верил во всемогущество нового оружия. "Я почти один в германской армии верил в это", - писал Гудериан.

Союзники использовали военное затишье для формирования и переброски на континент новых английских дивизий. Время работало на союзников - поэтому Германия должна была наступать. 10 мая 1940 года началось немецкое наступление на Западе; 15 мая 1300 танков Гудериана и Клейста прорвали французский фронт в Арденнах. Немецкое командование приказало Гудериану остановиться и подождать пехоту; оно собиралось наступать, как встарь, со скоростью пехотных колонн. И тут произошло неожиданное: Гудериан отказался подчиняться приказу. Танковая колонна рванулась на запад; немецкие танки мчались по шоссейным дорогам в тылу союзников, почти не встречая сопротивления. Пройдя за 5 дней 350 километров, корпус Гудериана 20 мая вышел к Ла-Маншу. "15 часов, - записал в своем дневнике офицер английского генштаба. - Поступили сообщения, что германские танки вышли к Амьену. Похоже на нелепый кошмар. Британский экспедиционный корпус отрезан. Мы лишились коммуникаций... Немцы идут на любой риск, и все им сходит с рук... они делают все, что не сделали бы грамотные военные и все же добиваются своего. Французский генеральный штаб парализован этой необычной подвижной войной. Нынешние быстро изменяющиеся условия не предусмотрены в учебниках..." Французские и английские генералы не понимали, что произошло - ведь союзники имели больше танков, чем немцы, и французские танки были лучше немецких. Все объяснялось тем, что французские танки были распределены между пехотными дивизиями, а немецкие были собраны в один кулак - и тем, что оружие блицкрига - это были не просто танки.

После прорыва немцев к морю более миллиона французских, английских и бельгийских солдат были отрезаны от основных сил. Немецкие танковые корпуса продвигались вдоль побережья, почти без сопротивления занимая французские порты. Объятые паникой французы бросали оружие; английская экспедиционная армия отступала к Дюнкерку - это был единственный порт, откуда англичане могли эвакуироваться на родину. Но Гудериан подошел к Дюнкерку на два дня раньше; немецкие танки уже стояли перед беззащитным городом - и тут поступил приказ остановить наступление. "Мы лишились дара речи", - вспоминал Гудериан.

"Стоп-приказ" Гитлера стал одной из загадок истории; остановка танков Гудериана позволила 300 тысячам англичан избежать гибели или плена и переправиться через пролив. Одно из распространенных объяснений этой загадки состоит в том, что Гитлер еще не умел обращаться с новым оружием; он был обеспокоен сообщениями о большом количестве вышедших из строя танков и хотел сохранить танковые дивизии для "битвы за Францию". В действительности потери немцев боли невелики - поврежденные танки ремонтировались и снова вступали в строй.

"Чудо в Дюнкерке" не облегчило участь Франции. Через день после эвакуации англичан немецкие танковые корпуса прорвали французский фронт на Сомме. 25 июня Франция капитулировала. Французская армия потеряла 84 тысячи убитыми, полтора миллиона французских солдат сдалось в плен. Потери вермахта составили 27 тысяч убитыми. Победа была почти бескровной; немцы не бомбили французские города и заводы; все это стало добычей победителя. Правда, Англия не положила оружия - она была недоступна за своими проливами; танки не могли плавать по морю. Тем не менее, фантастическая победа Германии повергла в шок всю Европу - многим стало понятно, что в руках Гитлера находится новое оружие.

Обладание абсолютным оружием отменяет все моральные принципы, Гитлер много раз повторял, что победителя не судят. Абсолютное оружие позволяет вести войну на уничтожение, после которой никто не призовет победителя к ответу. Обладающему новым оружием "сверхчеловеку" дозволена любая жестокость, а побежденные "недочеловеки" должны стать рабами. Всесокрушающий меч диктует политику своему хозяину - он требует, чтобы его использовали, пока он не затупится. Фундаментальное открытие всегда порождает волну завоеваний - волну, которая стирает с лица земли народы и государства, делает одних господами, а других - рабами. Обретя новое оружие, немецкая армия должна была двинуться на завоевание мира - независимо от воли Гитлера и независимо от того, какую страну ей предстояло завоевать первой.

Таким образом, нападение на Россию было неизбежностью. Гитлер заговорил о походе в Россию сразу же после окончания французской кампании - он торопился использовать новое оружие, пока его не скопирует противник. Сталин понимал эту угрозу; он был напуган "блицкригом" во Франции; он искал встречи с германским послом, он говорил: "Мы должны оставаться друзьями!". Вместе с тем, Сталин пытался как можно быстрее перенять новое оружие Германии; он восстанавливал механизированные корпуса и создавал штурмовую авиацию. Это должно было ускорить неизбежное германское нападение - Гитлер не мог позволить, чтобы его оружием овладел другой.

Парадоксально, но то, что интуитивно понимал Сталин, осталось непонятым советским Генштабом. Военные-профессионалы знали, что у Советского Союза намного больше танков, чем у Германии, и советские танки лучше немецких. Они не понимали, что новое оружие - это не просто танки. Лишь один из советских командиров, военный теоретик Г. Иссерсон, бил тревогу и призывал извлечь уроки из блицкрига во Франции. На совещании Генштаба 23-30 декабря 1940 года Тимошенко и Жуков отвергли доводы Иссерсона; они говорили, что Советский Союз - это не Польша и не Франция; они говорили, что Германии потребуется 15 дней, чтобы ввести в бой главные силы; за это время Красная Армия сумеет сосредоточиться и отразить удар. Позднее Жуков признался, что не мог представить себе, что Германия введет главные силы в первый же день войны. Но это признание было запоздалым.

22 июня германские войска вторглись в Россию. Полторы тысячи танков Гудериана и Гота двумя колоннами прорвались сквозь русскую оборону, за 6 дней прошли 400 километров и соединились под Минском. В этом первом котле было взято в плен 330 тысяч русских солдат и захвачено 3 тысячи танков. Советская армия терпела тяжелые поражения - однако паники не было. "Несмотря на то, что мы продвигаемся на значительные расстояния... - писал немецкий танкист, - нет того чувства, что мы вступили в побежденную страну, которое мы испытывали во Франции. Вместо этого - сопротивление, постоянное сопротивление, каким бы безнадежным оно не было".

Началась народная война, тысячи добровольцев осаждали военкоматы. Приграничные советские армии были уничтожены или взяты в плен - но новые армии создали новый фронт на Днепре. Танковые группы Гудериана и Гота снова прорвали фронт и окружили эти армии у Смоленска - но сражение затянулось, и русские успели создать новый фронт под Москвой. Огромная страна высылала навстречу врагу новые и новые армии; эти армии гибли - но на смену им приходили другие. К ноябрю 1941 года немцы взяли в плен около 4 миллионов русских солдат; танки Гудериана и Гота вплотную подступили к Москве - и тут началась распутица. Автоколонны с войсками, боеприпасами и топливом беспомощно застряли на дорогах; налаженное взаимодействие с пехотой расстроилось. Гудериан собрал остатки топлива и бросил 700 танков в обход Москвы с юга - но здесь его ждал новый сюрприз. 6 октября передовая немецкая бригада встретилась под Мценском с новыми русскими танками Т-34; немецкие снаряды отскакивали от брони русских танков. Русские искусно маневрировали на поле боя; за сутки немцы потеряли около ста машин. "Они кое-чему уже научились... - писал Гудериан. - Это было душевное потрясение...".

Тем не менее, у Гудериана было численное превосходство, 30 октября немецкие танки подошли к Туле - и тут началась зима. Новое оружие выпало из рук Германии: моторы танков не заводились, самолеты не могли подняться в воздух, автотранспорт остановился, поставка горючего прекратилась. Боеприпасы доставляли на фронт в санях, и не было возможности подвезти зимнее обмундирование. Гудериан был в отчаянии: "Наши войска испытывают мучения, наше дело находится в бедственном состоянии..." - писал генерал.

На смену войне моторов пришла война людей - и оказалось, что завоеватели - это отнюдь не "сверхчеловеки". 17 ноября войска Гудериана впервые охватила паника - целые полки в ужасе бежали от контратаки русских. Вскоре началось большое русское наступление, и Гудериан вопреки распоряжению фюрера, приказал отходить. Гитлер находился в далекой Пруссии, он не понимал, что происходит, он приказывал наступать на Москву. 20 декабря Гудериан прибыл в ставку, чтобы объяснить фюреру, что у него уже нет нового оружия, что время блицкрига - это лето, а теперь настала зима. Гитлер не хотел ничего слушать, он был в ярости, он отправил в отставку Браухича и трех командующих группами армий - а затем и Гудериана.

Зима дала России столь необходимую передышку. Для того чтобы отразить врага, нужно было создать свое новое оружие, свои танковые армии. Эвакуированные танковые заводы были размещены под Челябинском; десятки тысяч рабочих днем и ночь строили знаменитый Танкоград - огромный комбинат по производству танков. Усилиями конструкторов и ученых была освоена штамповка танковых башен и автоматическая сварка брони; это позволило наладить поточное производство танков - такого еще не было нигде в мире. Когда Гитлеру сообщили, что в России производят 700 танков в месяц, он в гневе закричал: "Не верю!" - в Германии производили вдвое меньше. В действительности поточное производство давало не 700, а 2 тысячи танков в месяц; за 1942 год советская армия получила 24 тысяч танков! К тому же большинство этих танков - это были лучшие в мире танки Т-34, предмет злой зависти немецких танкистов. Всему этому, действительно, трудно было поверить; находившаяся на грани гибели Россия по мановению ока превращалась в сильнейшую танковую державу. В течение 1942 года были созданы 28 танковых корпусов и две танковые армии; это была армада, которая должна была остановить блицкриг.

С наступлением лета германская армия вновь обрела свое казавшееся непобедимым оружие и перешла в наступление; советские армии были окружены под Харьковом, 800 танков Гота прорвались к Дону. В начале июля Жуков бросил навстречу армии Гота пять танковых корпусов, более тысячи танков. Но Гот уклонился от боя, повернул на юг и заслонился от контрудара пехотными дивизиями. Русские танковые корпуса вступали в бой по отдельности, без поддержки авиации, управление многими частями было потеряно - и контрнаступление захлебнулось. Эти бои показали, что недостаточно иметь много танков, нужно освоить тактику блицкрига, научиться воевать так, как воевали Гудериан и Гот. Немецкие танковые армии продолжали свое победное шествие, они прорвались на Кавказ и вышли к Волге у Сталинграда. Однако в Сталинграде германская армия втянулась в затяжные бои; тем временем Жуков готовил новый танковый удар.

На этот раз все было рассчитано правильно. 19 ноября 1942 года шесть корпусов, около тысячи танков, прорвали немецкий фронт севернее и южнее Сталинграда, за четыре дня прошли 150 километров и соединились в районе Калача. Это был первый русский блицкриг; в кольце окружения оказалось более 300 тысяч солдат армии Паулюса. Гитлер был в шоке; он понял, что русские тоже обладают новым оружием. Танковая армия Гота рванулась к Сталинграду - но в 40 километрах от города, на реке Мышкова, немецкий танковый клин был встречен русскими танками и пехотой. Армия Гота было отброшена; Россия остановила волну немецкого нашествия.

*

Титаническим усилием, ценой миллионов жертв, России удалось остановить нашествие противника, обладающего новым оружием. Такого еще не было в мировой истории, которая видела много волн завоеваний, порожденных фундаментальными открытиями. Теория диффузионизма утверждает, что фундаментальные открытия и волны завоеваний являются главными движущими силами истории - хотя конечно, не единственными движущими силами. Эта теория позволяет сравнивать ход событий в различные исторические эпохи, находить общее и особенное. Она дает новую интерпретацию истории Второй Мировой войны, которая позволяет объяснить некоторые моменты, вызывающие недоумение историков - странные ошибки политических деятелей; удивительные победы вермахта, агрессивность германской политики и забвение Гитлером моральных норм. Но самое главное, она позволяет осознать суть событий - осознать величие подвига народа, который остановил Волну.