Отправлено: 06.11.11 00:34. Заголовок: Венгерский мятеж 1956-го: палачи и жертвы (Александр Усовский) Ч.2

5
В октябре 1956 года в Польше к власти пришёл Владислав Гомулка – в 1949 году обвинённый в правом националистическом уклоне и исключенный из партии, а затем арестованный. 21 октября 1956 года его избрали первым секретарем ЦК ПОРП, после чего им были проведены реформы - ликвидирована часть коллективных хозяйств на селе, прекращено преследование Римско-католической церкви, смягчена цензура. Приход к власти в Польше национально думающего лидера (не изменившего, впрочем, ни внешнеполитического курса своей страны, ни социалистического выбора ПНР) придал венграм, уже несколько месяцев находящимся в состоянии предреволюционной лихорадки, мощный протестный импульс. Замечу кстати, что Гомулка был изрядный антисемит – позже он устроит «своим» полякам Исход, заявив 19 марта 1968 г. на одном из митингов: «Евреи, которым Израиль дороже чем Польша, должны покинуть нашу страну».
Поэтому нет ничего удивительного в том, что в среде «революционной» интеллигенции возникла идея провести массовый митинг солидарности с польским народом – сбросившим с себя бремя «сталинизма» (любопытно, что с 1953-го по 1956-й Катовице было Сталиногрудом, а Катовицкое воеводство, соответственно – Сталиногрудским). Митинг был назначен на 23 октября – и именно этот день и стал началом печально известного «венгерского мятежа».
В этот день на улицы Будапешта вышло, по разным оценкам, от семидесяти до двухсот тысяч человек – причём демонстрация эта была одобрена едва ли не лично Эрнё Герё; во всяком случае, орган ЦК партии, назета «Сабад неп» («Свободный народ»), писала: «Наша студенческая молодежь начала борьбу за „улучшенный социализм“, и мы желаем ей дальнейших успехов.… Наша партия и ее газета встают на сторону молодежи, одобряют ее собрания и желают больших успехов этим умным, творческим совещаниям… Подавляющее большинство студенчества участвует в этих собраниях как сторонники социализма…».
В час дня министр внутренних дел запретил было митинг – но уже через полтора часа отозвал свой запрет; более того, руководство ВПТ приказало коммунистам… принять участие в митинге! Дескать, «любой остающийся без ответа контрреволюционный лозунг, любая буржуазная провокация в нынешних условиях льют воду на мельницу сектантства».
Ну а пока романтики и идеалисты шли к площади Бема с флагами и транспарантами (на демонстрацию вышли все пятнадцать тысяч будапештских студентов!) – специально подготовленные группы, подготовленные антикоммунистическим подпольем, под прикрытием толп демонстрантов начали выдвигаться к арсеналам, цейхгаузам, военным складам, автобазам, международному телефонному центру, оружейному заводу, редакциям газет. К трем часам дня на площадях Ясаи Мари, Пятнадцатого марта, на улицах Кошута и Ракоци к демонстрантам начинают присоединяться радикально настроенные группы, выкрикивающие лозунги куда как более жесткого толка. Они требуют восстановления старой венгерской национальной эмблемы, старого венгерского национального праздника вместо Дня освобождения от фашизма, отмены военного обучения и уроков русского языка. Кроме этого, выдвигаются требования проведения свободных выборов, создания правительства во главе с Надем, вывода советских войск из Венгрии.
Идеалисты и мечтатели получают плевок в лицо от власти - в 20 часов по радио первый секретарь ЦК ВПТ Эрне Гере называет всех демонстрантов фашистским сбродом, ударными отрядами контрреволюции
И в этот же час звучат первые выстрелы – у здания Радио. Кто стрелял первым – охрана здания или провокаторы из толпы – сегодня уже не выяснить; в любом случае, эти выстрелы послужили сигналом к началу настоящего, ВООРУЖЕННОГО восстания – в котором на первых порах приняло участие более двадцати тысяч человек.
В течении ночи восставшие занимают ряд ключевых объектов Будапешта – редакцию газеты «Сабад неп», судостроительную верфь, казармы им. Килиана, Главное управление милиции Будапешта, заводы, артиллерийское училище, кинотеатры (в одном из них, «Корвине», организуется штаб восстания). К утру 24 октября город, фактически – в руках восставших; в Будапеште расквартировано более 6.700 военнослужащих венгерской армии при 50 танках, формально существуют органы правопорядка – но реальное вооруженное сопротивление мятежникам оказывают лишь военнослужащие AVH, «авошки». Венгрия в мгновение ока вдруг напрочь лишается руководства – недавние «вершители судеб» забиваются в щели, как тараканы, ни о Герё, ни о прочих деятелях ВПТ ни слуху, ни духу. Правда, в ночь с 23 на 24 октября собрался пленум Центрального Комитета партии, принявший решение обратиться к Советскому Союзу за помощью, и назначивший премьер-министром Имре Надя. Новоназначенный премьер объявил о введении чрезвычайного положения и комендантского часа. В своей речи 25 октября он объявил, что «небольшая кучка контрреволюционных подстрекателей начала вооруженную атаку против нашего строя». Тем временем эта «небольшая кучка» де-факто уже контролировала практически треть венгерской столицы.
24 октября в город входят части советского Особого корпуса, расквартированного в Венгрии согласно договора 1947 года – разрозненные подразделения одной дивизии. Первоначально советское командование не планирует каких-то жестких карательных действий – войскам отдан приказ открывать огонь лишь в том случае, когда по ним будут стрелять, многие подразделения входят в охваченный мятежом город БЕЗ боевых патронов. Как результат – тяжелые потери: в первый день 20 человек убито и 48 ранено, подбито 4 танка, 4 бронетранспортера и сожжено несколько автомашин. Тем не менее – к исходу дня советские части занимают ключевые позиции в Будапеште и начинают постепенную ликвидацию мятежа – при помощи коммунистов, «авошек» и сочувствующих.
В это же время при полном попустительстве властей через неохраняемую венгерско-австрийскую границу к мятежникам начинает прибывать помощь - на машинах Красного Креста в Будапешт едут бывшие эсэсовцы - подрывники, артиллеристы, пулеметчики, военные специалисты всех профилей, в том числе знатоки баррикадных уличных боев. Через границу начинается массовая поставка мятежникам оружия, медикаментов, продуктов, амуниции.
25 октября В 15.18 снова выступает по радио Надь: “:Советские войска, вмешательства которых в бои потребовали жизненные интересы нашего социалистического строя, будут незамедлительно отозваны, как только будет восстановлен мир и порядок”. Он обращается с призывом к повстанцам сложить оружие, обещая проявить “максимальное великодушие”. Никто уже его призывов не слушает – события развиваются по своим, неподвластным кликушам из кружков Пётёфи, жестоким законам войны.
К четырем часам митинг у парламента прерывается пулеметными очередями – с крыш окрестных зданий, из подвалов, из подворотен. Десятки убитых (в том числе советских танкистов, среди которых – командир полка майор В.П. Бачурин), сотни раненых. По Будапешту разносится слух – у Парламента «авошки» и русские танкисты расстреляли мирных демонстрантов!
К вечеру 25 октября в Будапешт входят 33-я гвардейская механизированная дивизия и128-я гвардейская стрелковая дивизия. С боями советские части продвигаются в центр города. На проспекте Ференца артиллерийский полк 33-й дивизии, двигаясь без разведки, попадает в засаду и несет большие потери, убит командир полка полковник С.Н. Коханович.
26 октября, в 5.40 будапештское радио от имени правительства объявляет о начале наступления на мятежников. Сообщается, что начались “широкие операции по окончательной ликвидации оставшихся контрреволюционных групп”. В реальности никакого наступления не начинается, венгерские части пребывают в растерянности, три советские дивизии контролируют назначенные командованием районы, постоянно вступая в мелкие стычки с мятежниками. Тем не менее – серьезных боёв в Будапеште нет, но от этого не легче – восстание разрастается, охватывая все новые и новые районы, постепенно город охватывает кровавая вакханалия внесудебных расправ. Выпущенные из тюрем уголовники расстреливают коммунистов, сотрудников госбезопасности, сотрудничающих с русскими обывателей. По будапештским мостовым то здесь, то там струятся кровавые ручейки. Очень скоро они превратятся в полноводные реки…
27 октября Имре Надь принимает делегацию представителей венгерской общественности (в том числе членов правления клуба Петефи), которая выдвигает требования: признать революционные советы в качестве единственных органов представительной власти на местах; освободить из тюрем всех осужденных прежним режимом; вывести советские войска из Венгрии и разорвать Варшавский пакт. После этого правительство И. Надя требует немедленного вывода советских войск из Будапешта.
Советские части к вечеру 29 октября начинают эвакуацию из Будапешта – к утру 30 октября последний советский солдат покидает венгерскую столицу.
И вот тут-то и начинается самое страшное…

6
30 октября 1956 года в Венгрии началась гражданская война; её развернули те самые силы, которые до этого дня тщательно маскировались под «восставший народ», требовавший лишь «улучшения социализма» и вывода советских войск с территории Венгрии. Когда последний советский солдат покинул венгерскую столицу и все крупные венгерские города – многие тысячи озверевших ублюдков с остервенением бросились убивать - причём убивать изощрённо-жестоко, садистски - своих собственных соотечественников, имевших отличные от их политические взгляды. В Будапеште началась РЕЗНЯ – в которой уровень жестокости и зверств превзошёл все самые жуткие средневековые хроники…
В этом кровавом кошмаре есть один, ключевой, момент – о котором нельзя говорить, не стиснув зубы и не сжав кулаки. Даже сегодня, спустя пятьдесят четыре года, рассказывая об этом эпизоде венгерского мятежа, у меня невольно выступают слёзы – и я их не стыжусь. Потому что это не слёзы страха или отчаяния – это слёзы печальной гордости за людей, принявших лютую смерть, но не поднявших руки, предпочетших смерть воина позорной гибели пленника, это дань памяти героям, отдавшим жизнь за свои убеждения.
Я говорю о БУДАПЕШТСКОМ ГОРКОМЕ.
. В час дня 30 октября на площади Кёзтаршашаг, вокруг городского комитета ВПТ, начали собираться вооруженные толпы; в горкоме в тот момент находилось около сорока человек – военнослужащие AVH, коммунисты во главе с секретарем горкома Имре Мезе, солдаты внешней охраны. У них было лишь лёгкое стрелковое оружие и небольшой запас патронов, к тому же горком – это не крепостной форт; но на предложение мятежников выйти с поднятыми руками защитники горкома ответили категорическим отказом.
У них не было ни единого шанса. Их было четыре десятка человек, лишь половина из которых была кадровыми военнослужащими – против них было до полутора тысяч разъярённых убийц, жаждавших крови, и три танка, присланных «революционным военным комитетом» бывшего генерала Белы Кирая. НО ОНИ НЕ СДАЛИСЬ!
Не все из защитников горкома были убежденным коммунистами, и защищали они, по большому счету, вовсе и не коммунизм; они защищали свою, НАРОДНУЮ ВЕНГРИЮ – и защищали её от своры обезумевших от крови насильников и убийц, ничего с этой Венгрией общего не имевшими. И они защитили её – ценой своей жизни…
Когда в Москву дошли вести о гибели защитников Будапештского горкома – доселе преобладавшие в советских верхах благодушные настроения «всё как-нибудь само утрясётся» словно унесло ветром. «В Будапеште разрывают на части, вешают на фонарных столбах, распинают на деревьях бульваров коммунистов!» И бесчисленные фотографии западных информационных агентств, красочно смакующие творящиеся на улицах венгерской столицы акты средневековых зверств, лишь подтверждали это – да, в Будапеште творится кровавая вакханалия, там рекой льется кровь людей, верящих в Советский Союз, ждущих от него помощи и поддержки. В Москве, наконец, поняли: Будапеште началось истребление НАШИХ! – пусть и не говорящих по-русски…
Надо сказать, что из сорока человек, защищавших Будапештский горком, погибли не все – нескольким защитникам удалось выжить: кто-то смешался с толпой атакующих, когда те ворвались в здание, кого-то вырвали из рук мятежников врачи и отвезли в больницу, кто-то был ранен, но выжил – об этом хорошо и подробно рассказано в книге Эрвина Холлоша и Веры Лайтаи «Площадь Республики, 1956». Тем не менее – большая часть защитников была убита, а затем «победители» над их трупами долго и старательно измывались, выкалывая мёртвым глаза, вырезая сердца, отрубая головы, вспарывая животы; затем обезображенные трупы, в которых уже было невозможно признать людей, развесили на деревьях вокруг площади Кёзтаршашаг.
Это не должно было сойти с рук НИКОМУ. И в первую голову – тем, кто позволил вспыхнуть на венгерской земле пламени гражданской войны!
1 ноября Имре Надь объявляет по радио о выходе Венгрии из Организации Варшавского договора и о «нейтральном статусе Венгрии». Но это его уже открытое предательство уже не имело никакого значения – советские лидеры, понимая, что во главе верных СССР и социализму сил в Венгрии должен стоять венгр, назначают на должность руководителя ВНР Яноша Кадара. Вместе с тремя другими бывшими министрами венгерского правительства - Анталом Апро, Иштваном Коша и Френцом Мюннихом - Кадар в Мукачево (официально – в Сольноке) формирует венгерское революционное правительство. С этого момента у всех венгров, готовых с оружием в руках выступить против мятежников, есть законное руководство.
Одновременно с этим советские вожди советуется с лидерами социалистических стран – и везде получает полную и абсолютную поддержку силового варианта действий в Венгрии. Особенно горячую поддержку вариант вооруженного подавления мятежа получил у Иосипа Броз Тито и у Мао Цзе Дуна. Правительства же Румынии и Болгарии вообще предложили использовать их войска для подавления контрреволюционного мятежа. Тревожную телеграмму в Кремль прислал лидер итальянских коммунистов Пальмиро Тольятти. По его мнению, ситуация в Венгрии требовала немедленного вооруженного вмешательства. Франция и Англия были заняты своей проваливающейся агрессией против Египта, в Штатах кровавая вакханалия в Будапеште вызвала лавинообразное падение симпатий к мятежникам; ещё недавно бывшие «борцами за свободу», теперь в глазах многих американцев они превратились в кровавых убийц – к тому же президент Эйзенхауэр полагал ненужным всерьез втягиваться в конфликт с Россией из-за такой ерунды, как Венгрия.
В общем, все предпосылки для того, чтобы советские войска вошли в мадьярское королевство и навели там конституционный порядок, к 3 ноября сложились более чем благоприятно.
4 ноября в 5 часов 50 минут по московскому времени операция «Вихрь» началась…

7
К шести утра 4 ноября части Особого корпуса - 2-ая гвардейская механизированная дивизия с северо-востока, 33-я гвардейская механизированная дивизия с юго-востока и 128-я гвардейская стрелковая дивизия с запада – подошли к окраинам Будапешта, и через час вошли в город. Надо сказать, что управление силами мятежников – весьма немаленькими! – на этот час практически отсутствовало, благодаря тому, что поздним вечером 3-го ноября председатель КГБ СССР И.А. Серов и его группа во время переговоров в Текеле арестовали венгерскую правительственную делегацию. В её состав входили министр обороны полковник Пал Малетер, начальник Генштаба Иштван Ковач, начальник оперативного управления полковник Милош Сюч и его заместитель Ференц Эрдеи. Во многом из-за этого наши войска довольно быстро захватили мосты через Дунай, здания ЦК партии, министерств внутренних и иностранных дел, горсовета, вокзала Нюгати, здание министерства обороны.
Тем не менее – по мере втягивания наших войск в город накал боёв усиливался, мятежники оказывали всё более организованное и упорное сопротивление, особенно с выходом подразделений Особого корпуса к Центральной телефонной станции, району Корвин, вокзалу Келети, Королевской крепости и площади Москвы. Поэтому на усиление трех советских дивизий командование направило 100-й танковый полк 21-й танковой дивизии и 128-й танко-самоходный полк 66-й гвардейской стрелковой дивизии, два парашютно-десантных, стрелковый, механизированный и артиллерийский полки, два тяжелых минометных дивизиона. К исходу дня 6 ноября численность советских войск в Будапеште превысила сорок тысяч штыков – у разрозненных групп мятежников, к тому же стремительно теряющих расположение горожан, не было никаких шансов устоять против напора такой мощи, хотя ожесточенные бои в городе шли ещё трое суток.
Но сила солому ломит - к утру 9-го ноября, с разгромом отрядов мятежников в Чепеле и Буде, по существу боевые действия в Будапеште были закончены.
Почему так быстро пал Будапешт – в 1944-1945 годах сопротивлявшийся куда более значительным советским силам три месяца?
Ответ очень прост – мятежники были врагами не только советским войскам, но и – причём в гораздо большей степени – венгерскому народу. Более того – без активной и деятельной поддержки со стороны венгров операция «Вихрь» имела бы все шансы растянуться по времени на долгие месяцы, если не на годы…
Попытки «революционеров» взять власть в провинциальной Венгрии в большинстве случаев завершались провалом. В области Ноград местные коммунисты, не получая внятных указаний из центра, решили действовать самостоятельно. Не получив оружия от струсившего местного военного руководства – они попросили его у чехословацкой армии. И благодаря переправленным из-за Дуная полутора тысячам автоматов ноградскими коммунистами были созданы вооруженные отряды в Шалго, Багьяшайя, Каранчлапуйтё, Надьбатони и в других населенных пунктах – которые не позволили мятежу распространиться по северо-западу Венгрии. Аналогично сложилась обстановка и в области Бекеш (известной многим футбольным фанатам по клубу «Бекешчаба») – там вооруженная коммунистическая милиция с первого и до последнего дня мятежа сохраняла порядок.
Находящиеся вне Будапешта венгерские воинские части также внесли посильный вклад в подавление мятежа – причём за несколько дней до операции «Вихрь».
26 октября военнослужащие артиллерийского полка, расположенного в селе Надьатад, прибыли в Печ и навели в городе порядок. В Калоче солдатами и офицерами понтонного батальона были рассеяны контрреволюционеры, напавшие на тюрьму. В Цегледе из военнослужащих механизированного полка были созданы военные силы охраны порядка, поддержавшие законную власть. В Эстергоме контрреволюционеров выбили из здания горсовета солдаты и офицеры расквартированного там учебного дивизиона ПВО. В Кечкемете выпущенные контрреволюционерами из тюрьмы заключенные, объединившись с другими группами, вооружились и начали бесчинствовать. Тогда против них выступили армейские подразделения – сначала военнослужащие авиации, а затем и пехота. В Ньиредьхазе коммунисты и офицеры тамошней пехотной дивизии создали совет обороны, который совместно с командованием советских частей разработал план защиты города. В Хатване также безопасность города обеспечивалась венгерскими и советскими частями, договорившимися о взаимодействии. В Залаэгерсеге военные арестовали членов «революционного совета».
В преддверии операции «Вихрь» венгерские части приняли участие в её подготовке – так, 3-й корпус ВНА обеспечил безопасное передвижение шедших из Румынии частей 8-й механизированной армии, предназначенных для блокирования венгерско-австрийской границы. Части 5-й механизированной дивизии ВНА к 28 октября полностью восстановили порядок в районах между Дунаем и Тисой, чем полностью обезопасили передвижения советских войск, идущих из Прикарпатского военного округа.
С началом активной фазы операции «Вихрь» по всей Венгрии сторонники Советского Союза взялись за оружие. Главный город провинции Ноград, Шалготарьян, был освобожден от мятежников рабочей милицией к полудню 4 ноября, задолго до подхода советских войск. К вечеру 5 ноября защитники рабочей власти ликвидировали вооруженные силы контрреволюции на территории района Сарваш. То же произошло в области Баранья, в городах Печ и Комло, в Тоткомлоше, в Кунсентмартоне, в десятках других венгерских городов и деревень.
На рассвете 4 ноября, когда находившиеся в здании Министерства обороны старшие офицеры узнали о вступлении советских частей в Будапешт, многие из них связались с подчиненными им частями и запретили выполнять приказы Белы Кирая. Оперативный дежурный полковник Уграи связался по телефону с находившимся в Татабанье полком противотанковой артиллерии, со штабом артиллерийской дивизии в Цегледе и другими частями и дал указание огня не открывать, а координировать свои действия с советским командованием. Дежурный по штабу 3-го корпуса полковник Рудольф Хаваш 4 ноября отдал частям приказ: огня не открывать, сотрудничать с советскими войсками. В казармах им. Байчи-Жилинского в Байе революционный военный совет и командование приняли совместное решение – не вести вооруженной борьбы против советских войск. В штабе асодского механизированного полка, находившемся в Будапеште, вечером 3 ноября состоялось собрание офицеров, где было единогласно принято решение: в случае вступления советских войск в Будапешт не вести против них боев. Танки этого полка, охранявшие здание Парламента, при подходе наших танков развернули башенные орудия назад, а командовавший батальоном офицер, подбежав к советским танкистам, закричал: «Товарищи, не стреляйте, мы с вами!»
Надо сказать, что наше командование на всякий случай приняло решение разоружать венгерские части, а для совместных действий с нашими войсками предложить Яношу Кадару сформировать добровольческие подразделения, потому что без поддержки венгров вести бои в Будапеште было бы крайне трудно. Первые офицерские роты и батальоны охраны порядка, подчиняющиеся правительству Кадара, были созданы 4 ноября в Кишкунхалаше, Домбоваре, Пече, 6 ноября в Яношхалме, Кестхейе, Мезётуре, Дебрецене и в других местах. Затем на базе отдельных частей были сформированы 1-й, 2-й и, позже, 3-й офицерские добровольческие революционные полки. Именно на эти подразделения и легла самая трудная, самая неблагодарная, и самая необходимая работа – зачистка города от бандитов. Впрочем, никто, кроме венгров, этого и не смог бы сделать – как советскому строевому офицеру отличить мятежника, скинувшего с плеча автомат, от обычного будапештского обывателя? Никак. А вот для венгра это – пара пустяков!
Когда я был в Будапеште в 1993 году, мне довелось поговорить с несколькими участниками тех событий - и не все из них воевали в те октябрьские дни на нашей стороне. Так вот, некоторые бывшие участники мятежа рассказывали, что идущие вторым эшелоном (за советскими танками) венгерские карательные батальоны творили в Будапеште вещи ничуть не менее страшные, чем за неделю до этого – дорвавшиеся до власти в городе мятежники. Взятых с оружием в руках «национальных гвардейцев» офицеры добровольческих частей загоняли скопом во дворы будапештских «доходных домов» (тамошние дворы напоминают ленинградские) – и садили в толпу из станковых пулеметов, не разбирая, кто прав, кто виноват… Страшные рассказы об этих расстрелах леденили кровь – и очень многие мятежники, услышав о таких ужасах, бросали оружие и пытались укрыться по домам. Увы, но многое в этих рассказах было истинной правдой - в гражданской войне пленных не бывает…
Почему мятежники, вместо того, чтобы от открытого сопротивления вторгшейся вражеской армии перейти к партизанским действиям, ломанулись на Запад, к австрийской границе? Потому что в венгерской гражданской войне победил Кадар и его сторонники. Советская Армия выжгла огнем открыто сопротивляющиеся очаги мятежа – венгерские же офицерские полки после этого взялись за зачистку Будапешта, и взялись так, что оставшиеся в живых мятежники посчитали куда более разумным бежать на Запад, не разбирая дороги – вместо того, чтобы, затаившись на время, затем начать против Советов изнурительную партизанскую войну. Венгрия не дала им такого шанса!
Я часто бываю в Венгрии сегодняшней, члене НАТО и Евросоюза – и с каждым разом убеждаюсь, что там по-прежнему полно народу, готового принять нашу сторону, и в случае какой-нибудь катавасии бестрепетно взять в руки оружие и встать под руку Москвы. В Венгрии у нас по-прежнему изрядно друзей – друзей верных и стойких, верящих, что ключ от счастливого будущего их страны всё ещё покоится в Кремле…