Отправлено: 27.09.08 07:46. Заголовок: Особенности межнациональной охоты (по итогам 8.8.8)

Для начала расскажу анекдот на любимую тему о медведе и охотниках:
«Опытный старый охотник (О) учит молодого (М), как ходить на медведя:
М: - Ну он же большой страшный, как же мы с одной рогатиной?!
О: - Г-г-гллавное, не бояться! Н-н-нужно п-подойти поближе к берлоге и потыкать его п-п-палкой…
М: - Ой, ну как же, а если он проснется?!
О: - Г-г-гллавное - не бояться! Он обязательно п-п-проснется… А мы его опять п-п-палкой…
М: - А если он нас заметит?
О: - Г-г-гллавное - не бояться! Он обязательно д-д-должен заметить… Тут главное во-во-вовремя отойти н-назад..
М: - А если он нас тогда бросится?
О: - Обязательно б-б-бросится. Но тут г-г-гллавное - не бояться! В этом весь фокус. Он б-б-бросится, поскользнется на д-д-дерьме, б-б-башкой о пень и готово. В-в-вот так мы на м-м-медведей и ходим…
Г-г-гллавное - не бояться!
М: - А откуда дерьмо-то вдруг возьмется возле берлоги?..
О: - Не волнуйся, д-д-дерьмо б-б-будет! Г-г-гллавное - не бояться!»

Один из любимых анекдотов уже давно, но сейчас особенно. Уж больно хорошо описывает совместный поход «опытного» Запада и грузинского «молодого» насчет побудить российского медведя. С небольшим отличием в сюжете – опытных охотников было все же двое. Так что получилась классическая для анекдотов троица – «собрались как-то американец, немец и грузин пойти в гости к русскому…» Может быть если бы немец с американцем совместно начали давить на медведя, он бы и не рыпнулся. А послали вперед молодого, а сами отпрыгнули в сторону и начали подталкивать медведя друг к другу.
Поэтому теперь самая большая опасность для русского медведя – это действительно не вляпаться в то обильное дерьмо, метанием которого Запад пытается спасти ситуацию.

Теперь чуть серьезнее. К большому сожалению, так и не обнаружил ни в СМИ, ни в Интернете сколько-нибудь адекватного анализа послевоенной ситуации, особенно что касается признания двух республик. Понятно, что западные «аналитики» и «политологи» занимаются метанием дерьма и постановкой дымовых завес, но российским-то что мешает адекватно воспринимать ситуацию? Видимо, привычка всегда брать пример с западных… Хотя казалось бы, если западники так истошно вопят и верещат, значит все в порядке и нужно только разобраться самим, как это так у нас случайно получилось.

И в самом деле, с учетом классической формулы «Политика – искусство возможного», России (не будем путать это понятие с Кремлем) удалось получить даже не 100, а 300-процентный результат. Поскольку «охотники» активно боролись, прежде всего, друг с другом.
Из этих 300% выигрыша треть заключается в том, что Россия ровно ничего не потеряла и не проиграла, хотя могла потерять очень много
Еще одна 100процентная треть бонуса заключается в резком ухудшении позиций Запада на постсоветском пространстве, иначе чего бы так верещали все их шавки.
И, наконец, самое главный выигрыш, заключается в той самой «изоляции», которой нас так пугают западные охотники и их ближнезарубежные шавки. Ах, медведь теперь может оказаться в своем родном лесу в полной изоляции от охотников и их своры! Какое горе!
Действительно горе, кто ж спорит. Но не для России, а для Кремля и околокремлевских олигархов. Нарастающая изоляция нашей «элиты» от своих западных патронов означает необходимость для начала хоть какой-то опоры на собственный народ, на свою армию, на свою собственную демократию и юстицию, на свою промышленность и свое сельское хозяйство, означает начало постепенного, трудного, но неизбежного выздоровления нации. Хотя путь этот ох как неблизок, и сладкоголосые «медные трубы» с восточной стороны на этом пути будут еще более опасны, чем нынешние потоки дерьма от обосравшегося Запада.
При этом наша политическая «элита», нарядившася в медвежью шкуру, всего этого страстно не хочет и боится, но деваться ей некуда. Впереди дерьмо и рогатина, а позади – настоящий медведь – русский народ.
Это общая оценка ситуации.

Теперь в порядке иллюстрации общего тезиса можно перейти к анализу и оценке конкретной ситуации, связанной с признанием 26 августа независимости двух республик. Вой тут поднялся, что на Западе, что у нас. Мол, ошибка, все плохо, нас теперь не любят…
Во-первых, нас на Западе не любят не теперь, а всегда. А во-вторых, именно Запад втайне аплодировал решению Медведева, если только не он ему его подсказал.
К 20-м числам августа диспозиция в Грузии и для Запада, и для все еще союзного Западу Кремля стала совсем аховой. Я уже отмечал сразу после окончания «войны», что Кремль оказался в политической зависимости от собственной армии и ее намного более близких союзников – силовиков Абхазии и Юго-Осетии. В какой-то момент была опасность для нашей армии попасть в ловушку «контрблицкрига», установления прямого и явного силового контроля над Грузией, режима оккупации. Этого удалось избежать, в том числе благодаря активной помощи саакашистов, обозначивших готовность (в отличие от русских!) разрушить всю наличную энерготранзитную инфраструктуру.
После Западу пришлось консолидироваться и прислать Саркози для подписания достаточно почетного для России мирного соглашения.
Но в итоге выяснилось, что новые позиции для русских, осетинских и абхазских генералов еще более выигрышны, нежели прямая оккупация. Получив от Кремля и, косвенно, от Запада политическое добро на формирование временного режима урегулирования, генералы с помощью спецназа фактически начали переподчинять местные власти в большинстве районов Грузии. Не считая ориентированных на Азербайджан и Армению мест компактного проживания меньшинств, а также Аджарии, где пришлось даже ради сохранения контроля пойти на серьезные уступки клану Абашидзе.
В условиях политического и силового вакуума во всей Грузии кроме, может быть, местной «рейхсканцелярии» и «бункера фюрера», Кремль не имел никакой возможности не дать генералам союзных войск «карт-бланш» на самостоятельное хозяйничанье на всей остальной территории. Потому что никто кроме нашего спецназа не мог гарантировать сохранность энерготранспортной инфраструктуры – а это основа сохранения на деле (независимо от риторики) союзных отношений между Кремлем и Евросоюзом.
В принципе, такая «троцкистская» ситуация – ни мира, ни войны – могла бы устроить все стороны, даже грузин – с постепенным втягиванием Евросоюза в управление новым режимом в качестве международного арбитра.
Но российская армия, как это всегда бывает после победы, могла контролировать побежденных, но не победителей – своих союзников. Ограничить физически передвижения абхазского спецназа или осетинских отрядов по Грузии в таких условиях невозможно. А это означало получение осетинами абхазами мощнейшего политического рычага в отношении и Кремля, и Запада. Именно поэтому в победной декларации Медведева прозвучали тезисы согласия на любые условия, выдвинутые союзниками – осетинами и абхазами. Хотя еще оставалась надежда уговорить их не выдвигать…
Собственно, только реальная угроза энерготранзитному коридору со стороны осетин и абхазов может объяснить истерическую реакцию НАТО, пославшей в Черное море целую флотилию со штабным кораблем для поддержки возможных действий спецназа. Хотя вроде бы война уже кончилась, и на все условия Европы Медведев согласился. Причем первыми через Босфор метнулись именно европейские, а не американские корабли. И позиция по проливам Турции, которая до этого сдерживала американцев, тоже изменилась под влиянием явно не США, а Германии.
Истерическая эскалация напряженности со стороны НАТО случилась до (!), а не после признания независимости 26 августа. Неадекватность, чрезмерность этой истерической реакции, отражающей слабость позиций НАТО как гаранта энергобезопасности Запада, заметили не только российские военные эксперты, но и по всему незападному миру – в Индии, Китае, арабском мире, Латинской Америке. Это был очень серьезный политический проигрыш.
Однако, что могла бы сделать даже вся армада НАТО против партизанских, спецназовских подразделений, действующих даже не на оккупированных, а на никем не контролируемых территориях? Тайно запустить свой спецназ – фактически на убой? Ведь здесь было нужно не подползти, взорвать и убежать, а взять под контроль и охранять. Ударить рактно-бомбовым? Но по какой территории – по России, или по Абхазии? Или еще раз по Цхинвали? А главное зачем, если весь спецназ противника – уже в Грузии?
Разбомбить местоположение противника вместе с инфраструктурой, которую нужно спасти? Оккупировать Грузию самим и поставить свои войска под удар весьма и весьма опытных партизан? И опять же без особых гарантий от диверсий?
Причем политическое давление на Кремль и даже на российских генералов ничего не дает, поскольку России нечего больше предложить абхазским силовикам в обмен на сдержанность, кроме очень больших политических уступок.
Собственно, вся эта патовая ситуация лишний раз иллюстрирует, что без поиска адекватных политических решений никакие самые мощные военные кулаки не могут решить сложные международные проблемы. Даже если речь идет об отношениях между небольшими народами.

Остается ответить на вопрос – а самой России насколько было нужно это самое признание двух республик? Есть такое подозрение – что и вовсе не нужно. Иначе не стали бы дожидаться кризиса и признали бы еще 15 или 8 лет назад. Однако для России все эти кавказские проблемы – «чемодан без ручки».
С каким бы удовольствием мы поддержали бы территориальную целостность Грузии, если бы грузины были хотя бы чуть-чуть мудрее или хитрее. Собственно при тандеме Шеварднадзе-Абашидзе так и было. Но спесивый национализм нового поколения «молодых охотников» зашкалил, отрубив все чувства национального самосохранения. Да собственно, приходится констатировать, что грузинская нация так и не состоялась, если ее элита за столь дешевый подкуп со стороны Запада позволила себя использовать против единственно верного и надежного союзника и гаранта безопасности.
Но даже и в этой конкретной кризисной ситуации после войны «080808» для самой России признание двух республик никаких политических, военно-стратегических или тем более экономических дивидендов не принесло, и не могло принести. Россия и без этого контролирует и территорию, и политику, и армию, и экономику двух республик.
Более того, международное признание Юго-Осетии и Абхазии несет для России вполне очевидные риски в смысле активизации сепаратизма на Северном Кавказе. Потому как следующим логичным шагом может быть объединение Осетии вовсе не в составе РФ (что пока возможно лишь теоретически, но первый шаг сделан). Или создание конфедерации черкесских республик на базе независимой Абхазии, а то и возрождение идеи конфедерации горцев. Другое дело, что в реальности только сильная Россия способна обеспечить политический арбитраж и безопасность на Кавказе. А все остальные силы разве что заманят горцев в ловушку, как Грузию. Тем не менее, такие провокационные силы всегда наготове и реально действуют.
Так что отвечая на вопрос «Кому выгодно?» придется признать, что не России как стране. А вот для Кремля как союзника Запада это нелегкое решение оказалось сегодня единственно возможным и необходимым, хотя и привело к ослаблению внешних позиций.
Однако, иначе были бы подорваны внуриполитические позиции – дать генералитету, а равно и северокавказским элитам держать Кремль в заложниках, почувствовать вкус обладания политических рычагов на высшем международном уровне – это слишком большой риск.

Поэтому признание Кремлем независимости Абхазии и Юго-Осетии – это, во-первых, установление четких границ политического влияния для своей собственной армии. Теперь генералы займутся планированием и обустройством военных баз и пунктов матснабжения в благодатном субтропическом климате. А для признанных Россией двух республик это означает восстановление политического баланса между силовыми и торговыми кланами, вовлечение силовиков во внутриполитическую борьбу по поводу новых статусов, договоров и так далее, создание новых рычагов влияния на элиту республики с целью гарантировать их лояльность внешнеполитическим целям Кремля.
Однако до тех пор, пока независимость республик признана только Россией, ее политический контроль сохраняется в той же мере, что все 15 лет и до такого признания. Несколько упрощается юридическая сторона экономического сотрудничества, инвестиций для российского капитала, но это как раз не принципиально.
А вот признание той же Абхазии любой другой влиятельной внешней силой усложнит для России политическую ситуацию на всем Северном Кавказе. Так что этот потенциальный рычаг Кремль был вынужден отдать, прежде всего – в пользу Турции, которая получила новый небольшой козырь в политическом торге с Европой и Россией.
Именно поэтому сразу вслед за признанием Сухума и Цхинвала Кремль особо подчеркнул для всех, что не будет побуждать другие страны к этом же. Кроме того, уже после «признания» российский МИД настаивает, что Россия будет исполнять первоначальную редакцию шестого принципа Медведева-Саркози, где говорится о международном обсуждении статуса республик. Никакого иного смысла, кроме готовности России отыграть назад при поддержке Европы, этот дипломатический ход не имеет.
Так что ни о каком дипломатическом поражении в факте непризнания республик другими странами не может быть и речи. Все наоборот, и выраженная публично солидарность или понимание шага России без признания – тем же Китаем, или Венесуэлой – это наилучший из возможных вариантов.
Единственная страна, от которой России следует добиться признания двух республик – это Белоруссия, чтобы убрать возникший внешнеполитический люфт и на западном направлении, закрепить свою сферу влияния, в том числе на буферном пространстве Украины.

Теперь можно сделать довольно уверенный вывод, который еще раз подтверждает, что в политике, особенно международной слова и дела не совпадают гораздо чаще, чем наоборот. Западные лидеры единодушно осуждают решение Кремля, но на самом деле это решение было продиктовано интересами энергобезопасности самого Запада, «поскользнувшегося на собственном дерьме» и прежде всего Европы. И во-вторых, интересами Кремля, который в большей степени опирается на внешних союзников и компрадорских олигархов, чем на собственную армию или региональные элиты.
Однако, хотя более важная содержательная сторона политической сделки тщательно затушевывается всеми участниками «охоты на медведя», внешняя формальная сторона также имеет значение.
Тот факт, что элиты глобализированного мира вынуждены прибегать к вполне оруэлловским методам пропаганды и идеологического прикрытия реальных фактов, говорит о значительной степени ослабления и утери контроля. Российская политическая элита вынуждена под давлением своей армии и чтобы сохранить доверие народа имитировать «изоляцию» от Запада, который с удовольствием подыгрывает, решая свои схожие внутриполитические цели.
Точно также штатовской элите, неважно Бушу, Маккейну или Обаме нужно точно также выполнять заветы Макиавелли, поддерживать доверие народа, имитируя борьбу «добра со злом». Поэтому новостная картинка СиЭнЭн или Фокс-ньюз зависит не от реальных фактов, а от интересов элиты, которой нужно держать под контролем народ.
В свою очередь европейской элите нужна картинка в стиле «чума на оба ваши дома», чтобы освободиться от американской опеки и не попасть в зависимость от России.
Аналогично собственным интересам рисуется картина мира и в Китае, Индии, Южной Америке, арабском мире. В итоге общими усилиями подспудный тренд многополярного мира выходит на поверхность информационного пространства, разделяя его на сегменты, в каждом из которых элиты врут народам одинаково, но рисуют разную картину.
Именно поэтому любые разговоры о проигрыше или выигрыше в информационной войне довольно бессмысленны, ибо подразумевают наличие единого информационного пространства, а его на самом деле уже нет. Физически есть, а логически, идеологически – нет, и эта изоляция не только России, но и всех со всеми будет только углубляться в ближайшие десятилетия.
Здравствуй, чудный оруэлловский мир 21 века!

Однако есть подозрение, что выиграет в этом новом мире тот, кто успеет быстрее и лучше вписаться в новый глобальный тренд. То есть надежнее самоизолироваться от глобальных проблем, от масштабного кризиса, связанного с завершением 20-летнего периода распада прежней идеологизированной милитаризованной глобальной системы.
Итог августа 2008 года состоит именно в том, что мы на одном из самых уязвимых направлений – кавказском перед самым началом глобального финансово-экономического кризиса сформировали, наконец, пусть временную, но надежную на ближайшие годы границу, де факто признанную всем миром (кроме полукоматозных США, мнение которых нас уже не интересует). Плюс контролируемую нами буферную зону на всей территории Грузии.
По своему значению в глобальном раскладе военный конфликт в Цхинвале имеет наиближайшим аналогом события на Халхинголе летом 1939 года, итогом которого стало устранение стратегической уязвимости на восточном направлении на весь период 2МВ.
Разница лишь в том, что тогда мы готовились к активному участию в мировой войне, а теперь Россия готовится к неучастию, спасительно изолируется от глобального экономического кризиса. Хотя, конечно, удержать эту стратегическую линию будет очень непросто.

Завтра, кстати, 1 сентября – годовщина начала мировой войны, в честь которой ураган с немецким именем «Густав» грозит нанести еще один удар по слабеющей экономике США. Однако, следующий ход в большой игре – за Китаем, который в итоге всех нынешних событий получил на время опору в лице Кремля и российских гарантий энергопоставок.

oohoo